Учредитель: Департамент по культуре Томской области
Премьера классики, после которой хочется перечитать пьесу Островского
Перед премьерой по пьесе Островского «Гроза», знакомой всем со школьной скамьи, главный режиссер Томского театра драмы Олег Молитвин сразу предупредил, что спектакль — не иллюстрация и не пересказ классического произведения. И что постановка не оправдает ожиданий тех зрителей, которые надеются увидеть в Катерине «луч света», а в «темном царстве» — купцов и прочих угнетателей, придерживающихся патриархальных порядков.
Место действия универсально — приподнятый над сценой подиум одновременно является и крутым берегом, и тем самым высоким забором, за которым, по Островскому, «льются невидимые слезы», и возвышением, демонстрирующим современную «жизнь напоказ» для соцсетей и пабликов — в одной из первых сцен Кабаниха (Елена Дзюба), улыбаясь на камеру, публично оделяет нищих. И тут же при ней, словно по струночке, вытянулись и домочадцы, и блюстители порядка, и ребята-пиарщики.
По задумке режиссера, подиум призван оторвать нас от земли, не воспринимать историю буквально, а в целом стояла задача создать пространство, принимающее разные трактовки. В разных эпизодах подиум обретает смыслы, и сужать их не хочется.
История, случившаяся в городке на Волге, вневременная, это подчеркивается и декорациями, и костюмами героев, которые создала художник Дарья Здитовецкая. Платье Катерины депрессивного вдовьего цвета с рукавами-крыльями сразу задает все оттенки образа.
В знакомых со школьной скамьи характерах режиссер постарался выделить и подчеркнуть черты, находящие отклик в дне сегодняшнем. В Кабанихе акцентирована ее забота об имидже и двуличие. Показательный штрих — ухоженная бизнес-леди вручает продуктовые наборы неимущим, жмет им руки, улыбается на камеру, но как только мероприятие заканчивается, тут же протирает руки влажной салфеткой.
Дикой (Павел Кошель) тоже вполне современен — это богатый «папик» из 90-х, который бодрит себя алкоголем и соблазнением молоденьких горничных. Его племянник Борис (Юрий Шадрин), который чувствует себя чужим и в провинциальном городке, — типичный хипстер-интроверт, изливающий свою тоску-печаль в соцсети.
А Катерина (Екатерина Дружкова) — просто глупая девчонка, которую раздирают два инстинкта: страсть и страх. Это не та гордая Катерина — символ протеста против нравов «темного царства», которую мы представляли, вспоминая школьную программу. Это просто хорошая и наивная девочка Катя, которую обстоятельства довели до депрессии и отчаяния. Сколько сегодня таких «Кать», которые сначала ищут богатых женихов, а потом судятся за право видеть детей или ценой жизни покидают «золотую клетку»?
В отличие от Кати, дочь Кабанихи Варвара, умеющая приспосабливаться, здесь приспособилась настолько, что в исполнении Аделины Бухваловой стала стервозной атаманшей, которая где угрозами, а где и «постельными делами» подмяла под себя местный преступный мир. Сцены с Варварой и Кудряшом (Константин Калашников) решены в стиле гангстерских фильмов, что вызвало реакцию в зале — режиссер постарался «зацепить» молодую аудиторию. Показательно, что молодежь хорошо воспринимала происходящее на сцене, значит, посыл попал в цель.
— У каждого свое восприятие Островского, оно идет со школы, от текстов Добролюбова, Писарева, Аполлона Григорьева, — говорит режиссер-постановщик Олег Молитвин. — Когда я прочитал пьесу Островского свежим взглядом, все эти аксиомы про «луч света в темном царстве» вызвали сомнение. Мы попробовали посмотреть на эту историю взглядом, очищенным от клише и догм.
Режиссер подчеркнул, что постановочная группа максимально уважительно отнеслась к тексту Островского, но поменяла фильтр взгляда на него, чтобы ярче высветить то, что актуально сегодня, и стереть временные границы. И действительно, мы слышим знакомый со школьной скамьи текст Александра Островского, но он звучит совершенно иначе, он — про день сегодняшний и про нас.
Для режиссера Олега Молитвина и постановочной команды театра драмы история Катерины, взбунтовавшейся в «темном царстве» города Калинова, стала поводом и возможностью поразмышлять о людях, которые не вписываются в систему и страдают от этого.
Сценическое пространство расширено за счет огромного экрана, цифровое изображение на котором дополняет восприятие. Задумку пояснил художник по свету и видео Стас Свистунович (Санкт-Петербург). Съемка происходит на три камеры одновременно. Одна из камер работает на укрупнение пространства, она показывает восприятие ситуации героями, например, когда Катерина произносит свои монологи, мы видим на большом экране искажения ее образа, ее внутреннее разрушение, и все вместе дает возможность сильнее прочувствовать происходящее.
Есть еще камера видеонаблюдения — и это тоже примета времени. Причем непонятно, кто за кем наблюдает и в чью пользу. Но мы видим, что «большой брат» следит и за изменой Катерины, и за похождениями Варвары, и за мелкими грешками Дикого, и даже за самой Кабанихой.
Мир этой «Грозы» похож на антиутопию, где за красивым фасадом прячется далеко не идеальное общественное устройство, где правят деньги и криминал, а блюстители порядка создают видимость работы.
В музыкальном оформлении (композиторы Максим Чепчугов и Степан Пономарев) слышатся тревожные раскаты далекого грома и приближение грозы. И как глас Божий звучат слова старой Барыни на инвалидной коляске (заслуженная артистка РФ Людмила Попыванова) про геенну огненную. Барыня вещает про красоту, губящую девушек, но к ее пророчествам хочется добавить и другие грехи, олицетворения которых прошли-проползли перед нами в странном мороке в одной из сцен, предшествующей финалу.
Как предупредил режиссер перед началом спектакля, если школьники намерены посмотреть «Грозу», чтобы потом не читать пьесу, — этого точно не получится. Даже тем, кто хорошо знает драму Островского, захотелось после спектакля перечитать «Грозу». И это один из главных плюсов спектакля, поставленного при поддержке гранта Президентского фонда культурных инициатив.
Юлия КЛИМЫЧЕВА.
Источник: http://www.krasnoeznamya.tomsk.ru/?news-name=35210
