Человек играющий («Красное знамя», 2014 г.)

все новости

Актера можно сравнить с новорожденным. Только что родившийся ребенок – король. Позже он может стать рабом, подчиняясь своим слабостям и тому, что с ним делает жизнь. Когда театр жив, молод – и актер еще бесстрашен, словно ребенок.

Театр существует, пока актер в нем распоряжается, либо на сцене царствует венценосный младенец-актер, либо там пусто.

Марсель Марешаль, французский режиссер


Перед тем, как вернуться в Томск, Постников совершил одно из своих самых непредсказуемых, если не сказать безумных путешествий (впрочем, можно назвать его и дурацким – это  на чей вкус). Засунул в маленький кармашек в кеде двадцать долларов, погрузил в рюкзак спальник, гитару, котелок, пару банок тушенки и отправился на большую дорогу, ведущую к морю. И потихоньку, на «перекладных» добрался  от Питера до Дивноморска.  Переночевал под грибком в детском саду. Рано утром спросил у первого встретившегося мужика: «Где море?». Мужик немного удивился, но показал направление. По дороге встретилась небольшая кафешка, хозяин которой, увидев гитару, спросил: «Поешь? Приходи вечером, попоешь, а мы тебя покормим». Дойдя до моря, совершил традиционный обряд омовения во всей одежде... А весь вечер пел, за что был не только накормлен-напоен, но и снабжен некоторой суммой, которая позволила на следующий день и позавтракать, и пообедать. А вечером – снова кафе. Иногда пел  просто на пристани…

Возвращался до Москвы тем же манером, довольно долго ехал на фуре с водителем-турком, вместе с ним даже поборолся с рекетом. В Москве пришлось еще немного «повыступать». На станции метро взывал к прохожим: «Кто поменяет московский жетон на питерский!» Нашелся благодетель, даже удивился, что жетон настоящий. И только доехав до вокзала, вытащил заветную валюту, на которую купил билет до Питера.
    
«А еще жизнь хороша тем, что можно путешествовать» это сказал, кажется, Пржевальский. И Постников с ним абсолютно солидарен. Причем, особенно хорошо отправится куда-то по рекам или по горам, к морю или на Кудыкину гору в смутные минуты жизни.

Такие минуты у Александра Постникова – человека легко возбудимого, взрывного (короче, настоящего актера) - бывают. И даже не минуты, а более продолжительные периоды, но он никогда не позволяет себе раскисать. Характер у Саши бойцовский.

Я позволяю себе называть его Сашей, хотя 10 апреля нашему герою пятьдесят. Но мы знакомы уже почти тридцать лет и, честно говоря, ни я, ни многие другие наши коллеги, которые постарше на пять-десять лет, никак не могут привыкнуть, что тоненький гибкий и очень одаренный мальчик, приехавший в томскую драму после окончания Щукинского театрального училища, стал взрослым дядей. Отцом. Мужем. ( Причем, неоднократно). В театре он переиграл всех юных героев – старшее поколение театралов помнит эти роли. Да что томские театралы?! Его работам посвящали подробные разборы критики центральных газет и журналов – «Литературной газеты», «Театра», «Театральной жизни». А недавно  один из каналов телевидения показывал фильм «Весенний призыв», где у Постникова была одна из главных ролей и есть безумная сцена, когда его крупным планом обривают наголо – призыв же. И вот это несчастное детское лицо с большими темными глазами и моментально оттопырившимися ушами так и стоит перед глазами.

В тот первый томский период Саша запомнился  в гоголевской «Женитьбе».  В сиреневом вздыбленном парике, с трепещущими по краям носа сиреневыми же штопорообразным усиками, субтильный, с ярко нарисованным ртом (это уж точно по Гоголю), его Анучкин  от волнения и смущения закручивался штопором. Его обтянутые черным трико ножки в детских сандалиях не выдерживали такого напряжения, и периодически он падал со звоном разбивающейся посуды. Или сердца? Ему было совершенно необходимо, чтобы невеста знала по-французски и была «знакома с обхождением высшего общества»… Такого в Томске еще не видели. Великий классик в клоунском наряде! Но, впрочем, не будем углубляться в прошлое. У нас есть о чем поговорить и в настоящем.

Второй томский период у Постникова начался семь лет назад. Ему предшествовали работа в двух питерских театрах – Молодежном и Комедии им. Николая Акимова. Мне довелось видеть спектакль театра Комедии «Зойкина квартира», где Александр играл китайца Херувима. Работа очень достойная, причем в ней были эффектно проявлены не только драматические, но и пластические возможности актера. (Ведь Постников всю свою творческую жизнь занимается пантомимой, сначала учился в столичных лабораториях, потом не только применял полученные знания, но делился ими с коллегами, создавал студии). Испил Постников и из чаши бизнеса. Неспокойный характер и жажда попробовать все новое подтолкнула его на этот путь. Время от времени он появлялся в Томске. Один раз, к примеру, предложил центру «НОКС», где работают его бывшие «домученовские» студийцы провести цикл занятий для продавцов. Используя актерские навыки и приспособления, Постников учил, как надо продавать - увлекать покупателя, ничего не навязывая, располагать к себе. Курс разработал сам. Но, как и наш герой, не будем зацикливаться на этом периоде. Приведу один эпизод. Накануне беседовали с только что прибывшим в Томск Сашей о его деятельности, он сказал, что работает в должности заместителя коммерческого директора. На следующий день мы с тогдашним главным режиссером Олегом Пермяковым были у него в кабинете, когда появился Саша. Справедливости ради замечу, что был слегка под шофе. «Вот и наш коммерсант»- приветствовала я… И тут Постников начал орать на меня дуриком всякими нехорошими словами. Смысл проявился в конце тирады: «Я не коммерсант. Я артист Постников».

Нам вообще-то и раньше было ясно, что новая роль не из Сашиного репертуара, но тут  поняли, что время возвращения в профессию близко. Правда, он мог бы вернуться в какой-то из питерских театров, все-таки там жили родители, да и вообще – Петербург не Томск. Но тут случилась любовь.

Не зря Томск все эти годы не отпускал Постникова. Конечно, оставались друзья, конечно, первые творческие достижения... Но точку поставила встреча с Катей. Не припомню  такого бурного романа у двух людей, уже имеющих семьи. Точнее, романы-то были, но оканчивались они, как правило, ничем.  А тут семь лет очень непростой жизни, но всегда вместе. Они ссорятся по самым разнообразным поводам, в том числе творческим, а мирятся потому что никуда друг от друга не деться. Кстати, оба люди творческие, они еще горазды на всякую работу. Саша отделывает и перестраивает квартиру, лоджию,  домик в Киреевском, а Катя украшает все перестроенное необыкновенными картинками, букетами, накидками, салфетками, куклами. Руки у обоих золотые.

В Томске начал с того, что был назначен режиссером по пластике в спектаклях «Встреча», «Дон Хиль Зеленые штаны». В первом сыграл еще небольшой но чрезвычайно  яркий эпизод. Потом взялся за самостоятельную работу – то есть сагитировал группу актеров в свободное от репетиций и спектаклей время создать спектакль. Это была «драматическая пантомима в стиле блюз» «С миру по нитке». Спектакль имел большой успех, а Постников продемонстрировал умение за достаточно короткое время научить драматических артистов внятно и выразительно работать в пантомиме, в клоунаде. При том надо сказать, что репетировать с Постниковым трудно, а иногда просто противно. Он орет или занудничает, все время чем-то недоволен и не хочет молчать в тряпочку даже когда это совершенно необходимо. Но в «Дон Хиле» работала балетная группа, с которой Постников ставил ряд эпизодов, в которых важно было комически, буффонно обыгрывать повороты сюжета. Со стороны казалось невероятным, как юные девушки выдерживают его деспотизм. Но после премьеры своими глазами видела, как девочки подошли к нему и почтительно сказали: «Александр Федорович, вы нас многому научили, большое спасибо».

Сейчас Постников ведет занятия по сценическому движению на курсе Екатеринбургского театрального института, филиал которого создан при нашем театре. Результаты уже сейчас можно наблюдать во многих спектаклях, где студенты работают как раз в сценах связанных и пластикой и хореографией.  

Спектакль «Лаборатория любви», поставленный Юрием Пахомовым в 2000 году с двумя актерами – Валентиной Бекетовой и Александром Постниковым, собрал все главные призы областного конкурса «Маска». Актеры играют в нем серию мининовелл, моментально меняя маски и жанры, показывают всевозможные варианты отношений мужчины и женщины, при этом твердо проводя основную тему – «только любовь»…Интенсивность сценического существования Постникова в этой работе мячиком летит то к партнеру, то к зрителю и ловится на лету.

Персонажи Постникова в «Лаборатории» - столь разные по манере держаться, по походке, по речи – но все они обыватели. Целый сонм наших знакомых, соседей, сослуживцев, обьединенные личностью актера, приходят к высокому чувству ответственности перед детьми, домом, семьей… Извините за некоторую высокопарность.

В день бенефиса Александра Федоровича театр показывает комедию Рэя Куни «Он, она, окно, покойник».  Джордж Пигден – чиновник, живущий по строгому режиму, привыкший беспрекословно подчиняться на службе – начальству, дома – маме, , оказывается в круговороте альковных и политических страстей. И надо видеть, как из этого исполнительного обалдуя вылупливается  вполне самостоятельная личность, как он сам не может поверить, что шаги, предпринятые им от полного отчаянья, оборачиваются невиданным успехом…

Еще несколько слов скажу о последней роли – доктор Дорн в Чеховской «Чайке». Циник и умница, он не открывается окружающим его людям. Лишь мы, зрители, в короткие минуты видим обращенное к нам лицо – удивленное, недоумевающее, осознающее. Он там единственный, для кого с самого начала Мировая Душа существует. И он понимает, что она вне нас, в каком-то параллельном мире.

Работая над  этим материалом, я старалась по возможности сократить всю массу воспоминаний и впечатлений от актера Александра Постникова, которые скопились за годы знакомства. Но еще один кадр стоит перед глазами: сцена из «Соленой пади», когда главком Мещеряков со своим адьютантом  Гришкой стоит на авансцене в одиноком луче света. Они следят за ходом боя, который разворачивается где-то пределами зрительного зала. Короткий обмен репликами, междометиями. Но полное ощущение, что им вправду видится одно и то же… Потом многие специалисты говорили об этом поразительном чувстве партнерства, продемонстрированном Владимиром Варенцовым и Александром Постниковым. Поэтому сейчас я предоставлю слово народному артисту России, лауреату Госпремии  Варенцову. Свой рассказ Владимир Васильевич начал, как обычно, с иронично-веселых заявлений:

- Удивляюсь, как Александр Федорович  - в просторечье  Шура – сумел сохранить свою молодость, не только внешнюю, но и внутреннюю… Мы помним, как влюбленный в главного режиссера Феликса Григорьяна, он подражал его тяжелому взгляду, его основательности…а сейчас он с этим просто сжился. Бывает пошутишь,  наткнешься на его тяжелый взгляд и осекаешься и уже не хочется выражать ничего, кроме почтительного отношения. Меня всегда поражало его знание всего в этом мире. Как замешивать бетон - он знает, как запустить космический корабль – знает, как сделать операцию… И так ведь убедительно говорит, что мы все начинали верить, что когда зимой машина не заводится, то это потому что «бензин замерз». Нет, юный Шура был просто создан для таких злых людей, как я.(Могу подтвердить, что у Варенцова была целая серия блистательных номеров, посвященных Постникову, например, как Саша делал ему укол…)Но шутки шутками, а несмотря на перерыв в сценической деятельности, Саша не растерял того, что умел, что иногда встречается. Тут, конечно, сказывается и хорошая театральная школа – «Щука» одно из лучших театральных учебных заведений. Мне нравится, что он всю жизнь не стоит на месте, всегда куда-то стремиться – это дорогого стоит.

Я отношусь к Саше с большим уважением и искренней любовью и рад, что он работает у нас. Я искренне поздравляю его.

Впрочем, мы все сделаем это 12 апреля на бенефисе Александра Постникова
    
Мария Смирнова ("Красное знамя")