В наши дни бесконечных катастроф и презентаций сам факт бенефиса без должной спонсорской помощи и соответствующей информационной поддержки может и затеряться в череде событий. Но случай с актерами Томской драмы Еленой и Валерием Козловскими особый, претендующий на исключение.
И не только потому, что двойной бенефис – явление на театре крайне редкое. О бенефисе заслуженных артистов России, который состоится 25 октября, было объявлено даже в самых удаленных уголках Томской области. Так что их чествование в связи с 110-летием со дня рождения …обоих, (то есть им 110 на двоих) можно считать событием областного масштаба.
МАГИЯ СВЕТОТЕНИ
«Ой, какие молоденькие!» Я не удержалась от восклицания, когда впервые увидела их бенефисную афишу. Он в кепке по моде середины 60-х, с сигареткой в зубах – типичный стиляга. Она – с прической, как у Варвары-красы из киносказки, и огромными глазами. И лица. Такие сейчас не носят. Они из другой эпохи.
Завороженная магией черно-белых снимков, несколько минут стояла перед афишей. На меня смотрели люди, которых я не знала.
Я помню Валерия Козловского в образе хитроватого, но простодушного Тевье-молочника из «Поминальной молитвы», взвинченного, задерганного Юрия Звонарева из «Sorry», загадочного мага Котроне в «Горных великанах». Помню красный плащ и черную шляпу его буревестника русской революции - на ходулях Валерий Иванович в неизменном облике отца соцреализма шагнул из комедии «Мертвые уши» в многочисленные капустники, им же сочиненные. Совсем недавно он предстал перед зрителем в «Вассе Железновой» в роли робкого, но берущего таки взятки члена окружного суда Мельникова.
А Елену Михайловну долгое время отождествляла то со строгой и элегантной дамой, говорящей на загадочном языке в спектакле «От мира к антимиру. И обратно», то с Николь Гиз, актрисой, которая всю жизнь играла роли второго плана, преимущественно экстравагантных дам, как, например, психотерапевта в «Сильвии» или сестру Фостер в «Он, Она, окно, покойник». И вот ведь парадоксы и мистика театральной сцены: стоило Елене Михайловне сыграть миссис Клакетт, примадонну в комедии «Театр», как вскоре получила главную роль в «Горных великанах», после которой о Козловской критики заговорили как о трагической актрисе.
Однако ни в одном из театральных образов, эпизодических или главных, созданных Козловскими на сцене Томского драматического театра с конца 80-х, и даже намека не было на тех почти мальчика и почти девочку, которые смотрели на меня с фотографий более чем тридцатилетней давности.
- На том снимке мне 17 лет, это первый курс института Ярославского политехнического, - рассказывал Валерий Иванович в гримерке, после репетиции бенефисного спектакля «Свободной пары». - Я был, как теперь говорят, продвинутым, прикинутым, красив, не дурак, нравился девочкам, и это придавало мне уверенности в себе. По ярославским меркам я входил в «золотую молодежь». И учтите, это же был первый курс – год свободы.
- А я на фото постарше Валеры на четыре года, - вступила в разговор Елена Михайловна. - Это первый год моей работы в Воронежском ТЮЗе после окончания Ярославского театрального училища. Я была уже молодая мама, сыну исполнился год. Жила в гостинице. Нам вообще с гостиницами «везло» - годами в них жили.
«МЫ В ВОЗДУХЕ С ТОБОЙ ОДНОМ»
Черно-белые снимки хранят тайну, будоражат воображение. И, кажется, должны быть (не может не быть) пьесы или романа о Ней и о Нем.
Может быть, он должен был начинаться так: «Он и Она жили в одном волжском городе, на родине русского театра, на одной улице, по соседству, через четыре дома. Она воспитывалась в семье, где мама была увлечена театром, а бабушка укладывала внучку спать под оперу «Евгений Онегин»: «Как только Онегин убьет Ленского - в койку». В четыре года Она полюбила мальчика, которого звали Валера. А через двадцать лет встретила другого Валеру и решила, что это Он - мальчиком ее мечты.
Они ходили по одним улицам. Обедали в одном кафе. Он мог бы ей сказать словами Поэта: «Мы в воздухе с тобой одном…». Но встретились и полюбили друг друга совсем в другом городе, хотя тоже волжском. К этому времени Он, без пяти минут кандидат наук, бросил диссертацию, работу, поступил и окончил театральное училище, успел поработать в трех театрах. Она тоже сменила три труппы. У Нее была семья, и у Него…».
- Поженились мы буквально в одночасье, - вспоминает Елена Михайловна, внося в непридуманный роман нотки теплой ностальгии. - После трех месяцев знакомства. Произошло это в Кинешме, городе Александра Островского.
- На следующий день после знакомства поехали за Волгу, - уточняет и добавляет Валерий Иванович. - И там первый раз поцеловались.
Через несколько лет они сыграли в спектакле «Семейный ужин в половине второго», и мама Валерия Ивановича сказала сыну после премьеры: «Вы ведь играли про себя».
СВОБОДНАЯ ПАРА
Нынешний бенефисный спектакль по пьесе итальянского автора Дарио Фо предложил Козловским главный режиссер Юрий Пахомов, зная их комедийные возможности.
- Мы сначала обрадовались. Пьеса показалась интересной, - заговорили разом оба супруга, - Но там есть какая-то закавыка. Когда стали репетировать, поняли, как сложно существовать в этом жанре. Нужно найти степень игры, меру наигрыша.
В этом спектакле супруги Козловские играют пару, переживающую кризис среднего возраста, когда муж ищет свежих чувств на стороне, а жена всякими ухищрениями, от показных самоубийств до флирта с молоденькими поклонниками, пытается вернуть к себе любовь мужа.
Совершенно иные отношения возникают между их героями, когда актерами поют на концертах «Незаконченный роман». Даже не поют, а драматически подают песню, извлекая новые, неожиданные смыслы из текста. У зрителей возникает стойкое ощущение – это у них, у супругов Козловских, незаконченный роман. Не ставя знак равенства между актерами и героями, должна сказать, что другую такую гармоничную и дружную пару на театре еще надо поискать.
Татьяна Веснина («День добрый»)
