Классическая комедийная ситуация, когда два человека говорят о разном, но думают, что об одном и том же, предшествовала нашей беседе с заслуженным артистом России Александром Постниковым. Это был знак. Ведь я задумала разговор о комедии, комических ситуациях и комедийных ролях в биографии актера Томской драмы. Не «серьезную» тему подсказало название бенефиса «Облико аморале. Трагифарс» и последняя крупная роль в недавней премьере «Безымянная звезда».
Говорю: «Саша, пересмотрите, пожалуйста, «Безымянную звезду». И в моем воображении возникают кадры из фильма Михаила Козакова с Игорем Костолевским и Анастасией Вертинской, и, безусловно, хитрая и в то же время добрая улыбка Михаила Светина, сыгравшего господина Испаса, начальника вокзала. Для чего пересмотреть, не уточняю из-за очевидности: в недавней премьере Томской драмы Александр Постников тоже сыграл господина Испаса. Его начальник вокзала получился другим, но таким же притягательным и запоминающимся. Без мягких, округлых линий, без хитрой улыбочки, как у Светина, но острый, стремительный рисунок роли Постникова по-своему интересен. Постниковский начальник вокзала восхищает своей пластикой, мимикой и интонациями! Как он околдовывает, очаровывает жестом, который предшествует слову!
«Зачем пересматривать? Я в ней играю», - слышу я в трубку. Играет? То есть снимался? Почему я не знала до сих пор? А почему бы и нет?! Открыл же учитель Мирою безымянную звезду, а учитель Удря написал симфонию в четырех частях… В конце концов, в 1977-м вышел фильм «Весенний призыв», где играет совсем молоденький Александр Постников, а «Безымянная звезда» в 1978-м.
Стоит ли говорить, что картину Михаила Козакова я изучала чуть не под лупой, особенно массовые сцены – на вокзале, в кафе, в кинотеатре, где проходит настоящая жизнь маленького заштатного городка, имеющего вокзал, тюрьму, полицию и гимназию. Но ни в одном квадратном сантиметре не увидела знакомое лицо…
В кадре и на сцене
- Саша, простите, - начала я наш разговор, – в каком эпизоде вы снимались?
- А я и не снимался у Козакова. Фильм действительно собрал замечательных актеров – Игоря Костолевского, Анастасию Вертинскую, Михаила Семеновича Светина… Я всех их знаю по жизни, они были моими партнерами. Мне, например, приятно, что играл на одной сцене с Михаилом Семеновичем Светиным в Театре комедии имени Николая Акимова.
- В каких спектаклях?
- В «Тени» по Евгению Шварцу. Там Михаил Семенович играл одного из Советников, и у меня была роль Тайного Советника. У нас было несколько общих эпизодов. С Михаилом Семеновичем рядом существовать очень сложно. Потому что он – человек комедийный по сути, по внешности и по «внутренности». Весь набор комика. У него любая роль – это комедия. Но не там, где комикуют, а там, где надо работать.
В спектакле по рассказам Шукшина у нас с ним тоже была общая сцена. Идет колхозное собрание, и каждый рассказывает свою версию случившегося. В той постановке занят был не только Михаил Семенович, но и другие замечательные актеры из театра. Я семь лет отработал в Театре комедии Акимова. Там я многому научился. Опыт этот бесценный.
Ищи, где добрый
- Когда стали работать над ролью господина Испаса, светинские приемы, его образ вспоминался?
- Нет. Каждый режиссер дает другую направленность в работе. Мне надо высмеять Испаса с точки зрения человечности. Он - аморальный человек.
- Почему? Для меня Испас – не сатирический персонаж. Скорее, комический. Ваш начальник вокзала – не ходячая карикатура, не пародия. Он даже в чем-то симпатичен своей простотой. Именно тем, что он, как все…
Как все, он замирает перед проносящимся столичным поездом, как замирают перед чудом. С тем же чувством он замирает перед красотой Моны, хотя смотрит на нее вожделенно, это, да. Понятно, что, несмотря на свою должность, Испас – подкаблучник и боится свою жену. Но не может отказать себе в удовольствии пообщаться с дамой из другой жизни. …Да, он, то есть ты, сразу меняет интонацию и отношение к этой даме в шелках, как только узнает, что у нее нет денег, чтобы заплатить за проезд. А уж игральные фишки, которыми Мона пыталась расплатиться, его просто возмущают! В нем проснулся маленький начальник. Но в этот момент он осознает: Мона – его шанс. Шанс отличиться по службе. Больше такого случая не будет! Над его служебным рвением можно посмеяться. Но все-таки драматургом ему дана любовь к жизни, к ее полноте, к разным ее проявлениям... Даже если это любопытство…
- Я бы не говорил о любви к жизни, – бурно возражает Александр, и тут же остывает. – Но роль становится глубже, объемнее, если, играя злого, я показываю, где он добрый. Все по Станиславскому. Для меня Испас – не конкретный человек, а типаж. За ним - определенный слой людей с «синдромом вахтера»… Давайте вспомним Чарли Чаплина… Он всегда играл маленького человека в большом городе. Очень грустного, печального, иногда смешного человека с тросточкой и в котелке, иногда зверски стремительного. Артист расширял этот образ постепенно. Точно так же и Марсель Марсо играл своего Биба: то Биб на войне, то в семейной жизни. Великий мим взял у Чаплина эту «дополнительную характеристику», чтобы расширить характер, особенности и возможности своего героя. Так и я со своим героем: показываю его в разных обстоятельствах, чтобы проявить разные его качества. Помните, приходит мужик из деревни, которому нужен билет, тычется в окна. Как с ним разговаривает Испас? Как генерал, давая понять, кто здесь главный. Но вот сразу за ним в вокзал входит учитель Марин Мирою – и мой герой сразу меняет тон: «Ой, здравствуйте, господин учитель…».
«За кулисами все «кололись»
На премьере «Безымянной звезды» случилась накладка. Владимир Козлов, играющий роль Паску, хозяина универсального магазина, оговорился и сказал, что привез учителю книгу, которая стоит 11 тысяч лей вместо нужных 22 тысячи лей. Казалось бы, можно не заметить этой оговорки. Какая разница для зрителя, если и так понятно, что сумма непомерно большая. И ради одной книги – целое состояние!
Но сцена на вокзале между Испасом и Паску запомнится, как великолепный дивертисмент, как образец импровизационной игры. Герой Постникова после объявленной цены за книгу сначала замер, потом быстро приблизился к партнеру и стал кружить вокруг чемоданов, заглядывать в глаза партнеру и повторять сумму с такой интонацией, будто не верит в такую баснословную сумму. Повторяет и на пальцах подсказывает 11+11… И тут импровизацию подхватывает Владимир Козлов и утверждает, как ни в чем не бывало: да, мол, 11+11 будет 22 тысячи лей. И только после этого Испас-Постников отступает от Паску.
- Накладки могут случиться на любом спектакле, - замечает Александр. - А тут еще и премьера. Но каждый артист должен уметь выкручиваться, то есть выходить из положения, возвращая партнера к той ситуации, где произошел сбой. Почему нельзя было не заметить одиннадцать тысяч? Потому что у других артистов тоже есть текст: «Двадцать две тысячи!» И они, слушая трансляцию, поняли, что произошла накладка. И сразу пошло: «Нам надо тоже одиннадцать тысяч говорить». В то же время я соображаю: сколько людей сейчас попадет в эту неразбериху! Вот почему мне пришлось вернуть Володю к исходной ситуации. А за кулисами все «кололись». Накладка всем дает веселый настрой. Мы изрядно повеселились. Иногда надо шутить. А это значит быть свободным. Актерская профессия это предполагает. Как говорил Феликс Григорьян: «Вы должны быть свободными».
«Надо зрителю дать насладиться смешным»
О комических ролях Александра Постникова можно писать километры театроведческих заметок. Репертуарный список ролей, где артист использует разные приемы и краски комического, весьма внушителен. Достаточно вспомнить Анучкина в «Женитьбе» (спектакль Феликса Григорьяна) Широнкина в «Мандате» (постановка Юрия Ильина) и Джорджа Пигдена в спектакле Юрия Пахомова «Он, она, окно, покойник», Чехова в «Мертвые уши, или История туалетной бумаги» (режиссер Роман Виндерман), Семена Перчаткина в «Чужом ребенке» и многих других. Даже серьезные персонажи, как Мотл в «Поминальной молитве», Дорн в «Чайке» или Он в «Лаборатории любви», не лишены комической окраски, которую им придает актер.
- Когда почувствовали, что ваша актерская звезда связана с ролями комическими?
- Еще в «Щуке», окончил ее 1975 году. Влияние вахтанговской школы до сих пор ощутимо. Что такое училище им. Щукина? Это школа фантастического реализма. В Вахтанговском театре я смотрел «Принцессу Турандот» со всеми известными великими артистами. Смотрел и другие спектакли этого театра. И всякий раз был свидетелем того, что градус смеха в зале зашкаливал. Потому что великие артисты играли на таком сливочном масле! Как они шутят, юморят! Их репризы улетают в зал и «раскалывают» любого человека. Когда я начал работать в Томской драме, Феликс Григорьян поставил «Золотого слона», я играл в нем попа. Слух о спектакле шел по всей стране, и когда вахтанговцы приехали на гастроли в Томск, они попросили, чтобы мы сыграли для них «Золотого слона». Первые три минуты они молчат, на четвертой начинают смеяться. Представляете, третий и четвертый ряды начинают хохотать! А зал не понимает, почему. Не понимает, почему Лановой чуть не падает из кресла от смеха. Но уже через десять минут все тоже хохотали. А когда Григорьян уходил из театра, он сказал мне: «Тебе надо в какой-то театр комедии идти». И тогда я уехал в Питер, который еще был Ленинградом. Сезон играл в Молодежном театре, потом полгода без работы. И все-таки поступил в Театр комедии имени Николая Акимова. Намеревался себя попробовать, потому что это не только другая специфика, но и другая школа.
- Комическое в спектаклях, где ты выступаешь режиссером, имеет другую природу. Там смех не только сатирический, осуждающий, но жизнедающий, витальный. Понимаешь, что смех – это витамин жизни.
- Потому что в тех же «Злоумышленниках» - другая природа смеха. Там Чехов задает тон. Юмор у него не вскрытый. Пьесу берешь – комедия, а с первого раза и не разглядишь ее. Его юмор - за семью печатями.
Вот потому я мучился, когда придумывал поставить: трагифарс или комедию, или все вместе.
Смешить людей – это очень тяжело. Это серьезная профессия. Ты фразу в зал – и сразу слышишь реакцию зрителя. И надо уловить этот момент, дать зрителю получить удовольствие, насладиться, посмеяться. Потом дальше, дальше и дальше… Важно послать энергию партнеру через зрителя, тогда эта волна возвращается многократно увеличенной.
Татьяна Веснина
Красное знамя
8.05.2019
