Две недели назад томская драма подняла занавес. Старт новому театральному сезону дал спектакль «Безымянная звезда». Роль учителя музыки Удри в этой трогательной истории исполняет актер Владислав Хрусталев.
Интервью с ведущим артистом театра и любимцем публики случилось между репетициями. Томская драма готовит премьеру. 7 и 8 сентября зрители увидят «Микрополь» по пьесе культового автора Евгения Водолазкина.
Экзотично, странно, необычно
– Удря – единственный из жителей провинциального городка, чья жизнь после визита «безымянной звезды» уж точно не будет прежней. Он получил заветный английский рожок. Если пофантазировать – как дальше сложится судьба Удри? Некоторые люди говорят: пусть лучше мечта будет, чем сбывается…
– Недавно я познакомился с творчеством любопытного детского писателя Бориса Априлова. Читал сыну его «Приключения лисенка». Среди персонажей книги есть Лягушка, которая мечтала подпрыгнуть до луны. Ежедневно тренировалась, рекорд составлял один метр десять сантиметров. Но она не отчаивалась, ведь впереди была вся жизнь. Борис Априлов вывел два типа мечтателей. Те, кто ставит небольшие конкретные цели, достигают их и радуются. И те, кто придумал себе огромную мечту, которая никогда не сбудется. Но само наличие такой мечты греет их всю жизнь. Лично мне ближе первый вариант: предпочитаю не фантазировать о несбыточном, а последовательно ставить себе цели и задачи. Когда удается их достичь, понимаю: я иду в правильном направлении.
Что касается моего персонажа, то он человек идейный. Удря написал действительно выдающуюся симфонию, которая претендует на место в истории. А все считают его сумасшедшим. И тогда он ставит цель – приобрести недостающий для исполнения симфонии английский рожок. Чтобы прозвучавшая музыка доказала городу: он – талантливый человек, который живет здесь.
– Спектакль затрагивает еще и тему маленьких городов. Может ли человек творческой профессии чувствовать себя в таком городке полноценно счастливым? Или столичные подмостки всегда остаются эталоном актерской удачи?
– Не скажу за других, но у меня нет фантазий уехать в Москву и всех там покорить. Я не считаю Томск маленьким и скучным городом. Мне есть с чем сравнить. Говорю сейчас про Тару, где население 30 тысяч человек, а из развлечений – библиотека, каток, театр и появившийся сравнительно недавно кинотеатр. Театр, надо признать, жил и живет интересно и насыщенно. Город, такое ощущение, не жил вообще.
В Томске жизнь кипит повсюду. Особенно когда начинается очередной учебный год. Томск – отличный город для саморазвития и реализации себя в различных направлениях. Во всяком случае, он дает такой шанс. Не воспользоваться им, а бросить всё и мчаться в столицу, где нас по большому счету никто не ждет, лично мне совсем не хочется. Мне нравится гостить в Москве и Питере. Это прекрасные города для работы, путешествий, но не для жизни.
Рискнул. И не прогадал
– Ты рассказывал, что решил уехать из Тары, потому что там было все стабильно хорошо, а дальнейшее развитие невозможно без встрясок. То есть комфортная и спокойная жизнь не для тебя?
– Хочу уточнить: я имел в виду исключительно позитивные встряски (улыбается). В Таре я добился всего, что себе наметил: выпустил как режиссер сказку и представление в фойе, сделал сценарии отчетных концертов для нескольких творческих коллективов, взял актерскую премию на Омском театральном фестивале. Когда всё идет по накатанной и жизнь становится монотонной, это утомляет. Надо с этим что-то делать. Тем более если подворачивается реальный шанс где-то еще себя попробовать. Чтобы потом всю оставшуюся жизнь не жалеть, что не рискнул. Для меня таким шансом в определенный момент стал томский театр драмы.
– Тогда же ты признался, что несколько первых сезонов в драме сидел практически без ролей. Посещали мысли, что ты рискнул и проиграл?
– Ну я же не со студенческой скамьи попал в театр. К тому моменту я уже понимал, что в нашей профессии надо уметь ждать. И адекватно оценивать ситуацию. Я пришел в театр, где сформирована труппа, репертуар. Поэтому претендовать мог только на роли в премьерах. Иногда надо иметь терпение, чтобы их дождаться.
Опять же, периоды невостребованности, которые время от времени случаются в жизни любого артиста, можно использовать для самообразования. Я, например, именно тогда освоил азы видеомонтажа. И занятость вне театра тоже никто не отменял. Работы для артистов в Томске хватает. Я с большим интересом занимаюсь организаторскими делами в региональном Союзе театральных деятелей. Уже несколько лет, как я в обойме сценаристов городских и областных мероприятий.
Есть проекты, которые я веду на безвозмездной основе. Например, в течение нескольких месяцев как режиссер и отчасти «хореограф» помогал хору ветеранов «Фиалка» подготовить театрализованные номера для выступления на новосибирском фестивале. Это был любопытный для меня опыт, я никогда раньше не работал с вокальными коллективами. Что приятно, с фестиваля хор вернулся со званием лауреата.
– Подобная работа на добровольных началах – это такая твоя «десятина» или способ реализовать избыток творческой и жизненной энергии?
– Скорее, неумение сказать людям «нет» (смеется). А если серьезно, я всегда оцениваю на берегу проект, в который меня приглашают. Если у него коммерческая цель, работать «за интерес» я не буду. Если же люди занимаются творчеством ради творчества, при наличии свободного времени с удовольствием помогу.
– Актеры – люди подневольные. Тем не менее возможна ли такая ситуация, чтобы ты в театре сказал «нет»?
– Только если это будет противоречить моим этическим ориентирам. В других случаях – глупо. Честно признаюсь: есть спектакли, где мне нравится материал, но не нравится, что я там делаю. А бывают обратные ситуации, когда мне изначально не нравится пьеса, но мы начинаем репетировать, и вдруг получается что-то любопытное. Самый плохой вариант, когда спектакль не вызывает у занятого в нем артиста ничего, кроме равнодушия.
Отставить махровый занавес!
– После окончания колледжа ты практически сразу загремел в армию. Можешь сказать, что служба стала для тебя школой жизни?
– В каком-то смысле да. Не скажу, что армия мне очень уж нравилась. Но она дала ощущение внутреннего спокойствия. Я стал менее эмоционально воспринимать некоторые события. Хотел бы я, чтобы мой сын, когда вырастет, тоже прошел этот опыт? Не знаю. Но, если он решит, что ему это нужно, отговаривать не буду. Как и от выбора актерской профессии, кстати.
Мои родители в свое время тоже предоставили мне полную свободу. После школы у меня, учитывая мой аттестат, было два пути – кулинарный техникум или колледж культуры. В итоге решил попробовать то, что было мне менее понятно.
Готовить, кстати, я тоже научился. Пусть и без кулинарного техникума. Может, поэтому и любовью к процессу не обзавелся (смеется).
– В последнее время в адрес томских театров звучит много критики. И спектакли, мол, не такие, и актеры работают плохо, и режиссеры нынче пошли не те, вот раньше были имена… Как сохранять веру в себя и в свое дело, когда регулярно слышишь о себе и коллегах по цеху такое?
– Сколько людей, столько и мнений. Не нужно об этом забывать. Кто-то болезненно воспринимает критические отзывы, кто-то пропускает мимо ушей. Самое оптимальное – относиться к ним спокойно и честно делать свое дело. Всегда были, есть и будут зрители, которым не нравится, как существует и что предлагает театр.
Мне интересны впечатления зрителей после первого просмотра спектакля. Обратная связь с публикой необходима, театр должен понимать, в каком направлении ему дальше двигаться. Хотелось бы, чтобы это был конструктивный разбор спектакля. Пусть он будет даже критическим.
– Сегодня модно рассуждать о том, каким должен быть «правильный» театр. А каким должен быть «правильный» зритель? Какой публики вам не хватает?
– Читающей. У зрителей, которые читают книги, другое восприятие театра. Они мыслят и чувствуют по-другому. Сегодня театр – это не махровый занавес, парики и страдания на сцене. Он стал более свободным и менее консервативным в своих проявлениях. Я не согласен, когда театр сравнивают с храмом. Театр должен становиться площадкой, где люди разных возрастов, слоев и профессий объединены в одно культурное событие, пространство.
– Если бы у тебя была возможность сделать здесь и сейчас моноспектакль, что бы это получилась за история?
– Годам к сорока, которые мы условно называем серединой пути, у человека появляется масса вопросов. К себе, к жизни, к окружающему миру. Вроде бы чего-то ты уже достиг к этому возрасту, чему-то научился, что-то понял. Но правильно ли я живу? Действительно ли это то, чего я хотел? И куда двигаться дальше? Вот о такой переоценке ценностей, поиске своего пути и чувстве внутреннего одиночества, с которым все мы так или иначе живем, было бы любопытно поразмышлять.
СПРАВКА «ТН»
Владислав Хрусталев окончил Томский областной колледж культуры и искусств и Алтайскую государственную академию культуры и искусств. Работал в Омском государственном Северном драматическом театре имени М. А. Ульянова (г. Тара).
С 2010 года – артист томской драмы. В его репертуарном листе – Цыфиркин в «Недоросле», Крис Келлер в спектакле «Все мои сыновья», Мотл в «Поминальной молитве», Виктор Петрович в «Пришел мужчина к женщине», Мальволио в «Двенадцатой ночи» и другие.
Отмечался премией ХVII фестиваля «Сибирский транзит» в номинации «Лучшая роль молодого артиста», премией имени народного артиста РСФСР Т. П. Лебедевой и призом зрительских симпатий фестиваля «Премьеры сезона».
Томские новости, 23.08.2019
Автор: Елена Штополь
