В театре должно быть радостно, весело и интересно («Московский комсомолец в Томске», 2013 г.)

Когда эта красивая молодая актриса молча зашла в кабинет и положила на стол заявление об увольнении, директор театра лишился дара речи. В голове не укладывалось, почему талантливая артистка, любимица публики и режиссеров, игравшая главные роли в львиной доле репертуара, приняла такое решение. На изумленный взгляд руководителя спокойно ответила: «Была в Москве. Смотрела «Вишневый сад» Эфроса. Если люди могут ТАК играть и ТАК ставить спектакли, зачем мне выходить на сцену?».

Желание оставить театр посещало заслуженную артистку России Ольгу Мальцеву дважды. И оба раза катализатором духовного кризиса становились творческие командировки в столицу. Эмоцию неудовольствия вызывала не Томская драма, подмостки которой были к ней по большей части благосклонны, но ощущение собственной бесполезности в профессии, разочарование в себе от того, что никогда не сможет взять подобных высот. В этой не успокоенности и максимализм, присущий характеру Ольги Александровны, и стремление работать на перспективу. Нынешний театральный сезон стал для Мальцевой юбилейным. За 40 лет служения томской сцене она прошла путь от падающей большие надежды артистки, исполнявшей роли молодых героинь, до профессионала с большой буквы, которой подвластны все жанры и амплуа. Актерам часто задают вопросы о секретах их успеха. Ольга Александровна не любит давать интервью и произносить высокопарные монологи о жизни в искусстве. Она уверена: артиста нужно оценивать только по его ролям, любые слова – обман. Так уж устроен актерский организм: разговаривая о театре публично, невольно начинаешь интересничать, чтобы не казаться посредственным и примитивным. Услышать от Ольги Александровны теоретические выкладки относительно благополучной реализации в профессии не удастся. Но одно знает точно - раньше чувствовала интуитивно, а с опытом убедилась - актер должен быть жадным жизни, должен все время чего-то хотеть.

Цветы для Сталина

Она родилась в Таганроге – южном приморском городе, подарившем театральной России Антона Чехова и Фаину Раневскую. Впрочем, никакого романтического флера в связи с этим маленькая Ляля не ощущала. Возможно, потому что в возрасте девяти лет переехала с родителями в Свердловск. В ее детских воспоминаниях о Таганроге остались бескрайнее море, золотой песчаный берег, высокое небо и удивительные приключения  – папа Ольги Александровны был корабелом и часто брал любимую дочурку в рейсы по Азову. Удалось даже побывать на подводной лодке. А еще невообразимо ярким событием, пережитым в нежном возрасте и проявившим ее характер, стала смерть Сталина.  

- Когда пошла в школу, во всех газетах и журналах СССР появилась знаменитая фотография с подписью «Спасибо родному Сталину за наше счастливое детство!», на которой девочка вручает вождю букет. Я мечтала оказаться на ее месте. Помню день, когда на школьной линейке нам сообщили, что Иосиф Виссарионович умер. Мы, первоклашки, еще не понимали масштаб события, а мальчики-старшеклассники падали в обморок. Когда я пришла домой заплаканная, и папа спросил о причине моих страданий, объяснила ему как маленькому: «Папочка, ну как же ты не поминаешь: я теперь никогда не поеду в Москву и не подарю цветы Сталину!». Отец редко употреблял крепкие выражения, но на этот раз не cдержался: «Какая же ты дура!». Так что тщеславной я была уже в семь лет, - смеется Ольга Александровна.

Смех смехом, но именно это качество – движущая сила актерской профессии, которая не позволяет почивать на лаврах и заставляет все время находиться в творческом тонусе. Артист, убеждена Мальцева, должен делать себя сам: читать хорошую литературу, смотреть качественные спектакли, посещать художественные выставки. Смена впечатлений и эмоциональная творческая подпитка становятся хорошей встряской и стимулом для дальнейшей работы. Не повезло сегодняшним молодым актерам, особенно в провинциальных городах - они вынуждены вариться в собственном соку. Раньше, вспоминает Ольга Александровна, жизнь не просто кипела – бурлила:

- Нам все время хотелось узнавать новое, соответствовать ритму времени. Мы с нетерпением ждали каждый новый номер литературных журналов, которые передавали потом из рук в руки, объединялись по несколько человек, чтобы купить новую книгу. Для артистов постоянно организовывали творческие командировки в Москву и Петербург. Вы не представляете, какими воодушевленными мы возвращались из этих поездок, посетив МХАТ, БДТ, Эрмитаж, Третьяковскую галерею… Наша молодежь, к сожалению, лишена такой возможности. Но все равно нужно по мере сил заниматься саморазвитием: отсутствие любопытства к окружающему миру губительно для актера. Когда тебе не интересно жить, и ты неинтересен на сцене.

Драма вместо балета

Ольга Александровна верит в неизбежность судьбы и вместе с тем в случай. Но, может быть, неспроста говорят, что Случай – это когда бог не подписывается своим именем… Начиная со старших классов Ляля готовила себя в микробиологи, занималась на курсах уральского филиала РАН и даже получила диплом лаборанта. Впрочем, сформировавшиеся тогда навыки скрупулезной работы и стремление доводить дело до логического конца, помогут ей создавать филигранные, тонко-психологические образы: от Роксаны в «Сирано де Бержераке» до Селии Пичем в «Трехгрошовой опере», от Квашни в «На дне» до Кручининой в «Без вины виноватые», от Хлестовой в «Горе от ума» до Устиньи Наумовны в «Банкроте».

Отлаженная жизнь, запрограммированная на научную карьеру, изменится в одночасье. Подружка будет настойчиво упрашивать Олю пойти с ней в театральную студию. Она же с мечтой о подмостках рассталась уже давно, когда, постояв на пуантах короткое время, поняла – балериной ей не стать никогда. Драматический театр Лялю не интересовал вообще. На уговоры подруги поддалась только потому, что студия находилась недалеко от дома. И сразу же получила главную роль в спектакле «Янтарное ожерелье» Николая Погодина. Тогда пришлось пойти в местную Драму, чтобы понять – что делать-то нужно. Итогом этой затеи стало поступление в Свердловское театральное училище. Но даже и тогда в мечтах о карьере почему-то представляла зал оперного театра -  с ярусами, ложами, канделябрами и слепящим светом…  

В ожидании чуда

Сорок пять лет в профессии – срок солидный. Сегодня, считает Ольга Александровна, российский театр переживает отнюдь не лучшие времена. Кардинально изменились вкусы публики, фигура режиссера, личность артиста и отношение к театру как таковое, что в совокупности пагубно отражается на качестве постановок.

- Театр должен удивлять зрителя, рассказывать ему о том, чего он еще не знает. Почему люди, прекрасно зная сюжет «Гамлета», все равно идут на спектакль? Они ждут чуда, которое обязательно должно произойти, если увиденное на сцене становится для них откровением, - говорит Ольга Александровна. – Сейчас все активно заняты внедрением инноваций в творческую жизнь театра, изобретают какие-то немыслимые формы спектаклей. При этом стремятся удивлять не столько зрителей, сколько друг друга. Вместе с тем театр может быть либо плохой, либо хороший, интересный или нет, для ума или для сердца. Иных градаций нет.

Встречая на творческом пути разных режиссеров, Мальцева сделала четкий вывод: актер не может полноценно развиваться без талантливого постановщика. В репетиционном процессе режиссер – демиург, который творит на сцене модель мира. Когда он – сильная творческая личность, способная заразить своим прочтением пьесы, становится азартно работать. Тем интереснее, если режиссер ставит перед артистом новую художественную задачу, заставляет отказаться от наработанных штампов и привычных образов.  Постановщик должен быть умнее, эмоциональнее, мудрее актера, чтобы у последнего постоянно возникало ощущение собственного несовершенства и желание восполнять эти пробелы. Таким, например, был Феликс Григорьян, глубочайший человек с энциклопедическими знаниями, который мог ответить абсолютно на любой вопрос артистов. Такой была работа с Сергеем Куликовским над ролью Москалевой в спектакле «Окаянные сны». Предложение взять для ее бенефиса повесть Достоевского «Дядюшкин сон» Ольга Александровна приняла в штыки. Во-первых, у актрисы всегда были сложные отношения с Федором Михайловичем. Во-вторых, выбранное произведение казалось ей нестерпимо скучным. Но режиссер предложил  такой необычный ракурс этой истории и столь непривычное прочтение хрестоматийного образа, что с каждым днем репетиции становились все более увлекательными.


Не ниже ватерлинии

Театральный мир полон парадоксов. Спустя десятилетия Ольга Александровна сделала для себя удивительное открытие: она не любит играть спектакли. Выходя к зрителям, актриса ощущает колоссальную ответственность и невозможность ошибиться, которые зачастую мешают свободному творческому полету. Ей больше нравятся репетиции, когда нет столь угнетающего чувство долга перед людьми, пришедшими на спектакль с конкретными ожиданиями, и есть возможность «поправить» неудачные моменты своего сценического существования.

У актрисы Мальцевой сложные отношения с внутренним цензором. Первые пять-десять спектаклей после премьеры ей категорически, до ненависти, не нравится то, как она существует в образе. Позже, в процессе жизни спектакля, роли постепенно дорабатываются, оттачиваются детали. В редких случаях она остается довольно собой,  в большинстве - имеет к себе массу претензий. Признается, что были несколько ролей, которые она так и не смогла «довести до ума».

Ольга Александровна – актриса, не признающая бюллетеней и не знающая пощады к себе. Она может быть в плохом настроении, неважно себя чувствовать, переживать личные трагедии, но все эти факторы, мешающие полноценной работе на сцене, остаются за пределами гримерной. Ольга Александровна приходит в театр за час до спектакля – это для нее нерушимое правило. И еще одно: как бы ни складывались обстоятельства, никогда не позволять себе играть ниже «ватерлинии».  

- Когда актер прибегает с улицы, на ходу снимает пальто и сразу выходит на сцену – это или не театр или плохой театр. «Служенье муз не терпит суеты», - сказал поэт. К собственному существованию в образе и в спектакле нужно подготовиться,  - убеждена Мальцева. – Галина Вишневская накануне спектакля весь день не разговаривала, берегла голос, все домашние об этом знали и не тревожили ее пустыми разговорами. Мстислав Ростропович перед концертом по пять часов играл гаммы. Потому они и великие артисты.

Молодая Ольга Мальцева застала целую плеяду удивительных актеров Томской драмы. Она выходила на подмостки вместе с Аркадием Аркиным, Тамарой Лебедовой, Асей и Александром Ратомскими… Старшее поколение и молодежь связывала нежная дружба. Это были долгие философские беседы, споры и дискуссии о жизни и об искусстве, веселые розыгрыши дружные застолья. Сегодня, признается актриса, ощущается дефицит такого доверительного, взаимно  обогащающего  общения.

Живая жизнь – необходимая составляющая атмосферы любого театра независимо от того, где он находится. Закулисная атмосфера невольно перемещается на сцену, а потом и в зрительный зал. Тогда возникает конструктивный диалог и взаимный интерес творческой команды и публики. Ольга Александровна убеждена: как бы не менялись времена и нравы, в театре должно быть радостно, весело  и интересно.  

Елена Штополь («Московский комсомолец в Томске», 20-27 февраля 2013 г.)